Софья Ковалевская. Несбывшиеся надежды. Публицистика.

Возвращаясь в Россию, Ковалевские мечтали о радостной трудовой жизни в Петербурге, где и у Владимира Онуфриевича и у Софьи Васильевны было много знакомых. В повести Ковалевской «Нигилистка» имеется введение автобиографического характера, в котором описывается состояние Софьи Васильевны в первое время по возвращении на родину. Ей был приятен успех, которым она пользовалась как учёная женщина, она находила удовольствие в общении с людьми. Ковалевские вращались в кругу учёных и писателей. Среди них были Менделеев, Сеченов и Бутлеров, Чебышев и Столетов, Тургенев и Достоевский и другие представители науки и литературы.

Софья Ковалевская. 1880 год

Передовые люди в России сочувствовали первым шагам русских женщин на научном поприще. Так, Д. И. Менделеев вскоре после возвращения в Москву Юлии Лермонтовой специально в честь неё устроил у себя вечер. Другой вечер был дан Менделеевым в честь Ковалевской. «Софья сделалась сразу средоточием одного из тех интеллигентных, избранных кружков, горячо преданных умственным интерссам, которые составляют особенность русской столицы и редко встречаются в каком-либо другом месте Европы»,— говорит шведская писательница Анна-Шарлотта Леффлер в своих воспоминаниях о Софье Васильевне.

Ковалевские поддерживали знакомства и с политическими деятелями, Так, Л. Ф. Пантелеев в книге «Из воспоминаний прошлого» (1934) пишет, что когда в конце 1874 года он вернулся из политической ссылки, то встретил необыкновенно задушевный приём со стороны Владимира Онуфриевича и его жены Софьи Васильевны, с которой он впервые тогда познакомился. В. О. Ковалевский принимал участие в судьбе Л. Ф. Пантелеева ещё перед его ссылкой, в 1865 году, когда того привезли в Вильно для отправки в Сибирь; Владимир Онуфриевич привозил ему деньги от друзей и даже предлагал организовать побег. Этот факт свидетельствует о большой близости Ковалевского к революционным кружкам. Софья Васильевна подыскивала адвокатов для заключённых, помогала их семьям.

Что касается радужных надежд Ковалевских на творческую научную жизнь в Петербурге, то им не суждено было сбыться. Владимир Онуфриевич был чужим в университетской среде. Его работы не встречали должного понимания. Некоторые учёные смотрели на него как на опасного конкурента.

Софья Васильевна, получившая блестящее математическое образование, не могла найти применения своим знаниям у себя на родине: в те годы женщина в России могла лишь преподавать арифметику в младших классах женских гимназий, что для Ковалевской было не интересно. Она даже шутила, что успела забыть арифметику. Ковалевская хотела преподавать на подготовительных Аларчинских курсах для женщин, но выяснилось, что слушательниц, подготовленных достаточно, чтобы понимать лекции по высшей математике, там не нашлось.

Когда в 1878 году были открыты в Петербурге Бестужевские высшие женские курсы, то казалось вполне естественным, чтобы Ковалевская была приглашена преподавать на них. Однако этого не случилось, что, по свидетельству современников, вызвало тогда общее удивление и негодование и глубоко огорчило Софью Васильевну. Объяснение этому можно найти в том, что царские чиновники смотрели на Ковалевскую как на «нигилистку», как на опасную женщину, вращавшуюся в определённых радикально настроенных кругах.

В дальнейшем, в «тёмные, свинцовые» восьмидесятые годы уже совсем нельзя было рассчитывать на привлечение Ковалевской к преподаванию в высшей школе. Таким образом, Ковалевской невозможно было приобщиться к той работе, на которую она имела право. Невольно она пошла по другому пути, занявшись публицистикой.

Софья Васильевна отличалась разносторонним образованием, следила за литературой, любила театр. Поэтому она охотно стала сотрудничать в газете «Новое время», помещая в ней научные очерки и театральные рецензии. Толчком к этой деятельности послужило то, что в 1876 году Владимир Онуфриевич был привлечён к издательской работе в этой газете, которая тогда ещё имела либеральное направление. В 1877 году, когда газета стала принимать реакционный характер, Ковалевские вместе с другими передовыми деятелями вышли из числа её сотрудников.

Научные обозрения Софья Васильевна писала очень живо и увлекательно. В них говорилось о новейших достижениях науки и техники: о новых оптических приборах и солнечных подогревателях, о телефонах и пишущих машинах; об исследованиях Пастера, относящихся к выяснению сущности брожения; о воздухоплавании и летающих аппаратах. Для того чтобы писать эти обширные очерки, Софья Васильевна должна была много читать и в особенности следить за иностранной литературой. Знание физики давало Ковалевской возможность писать обозрения с полным пониманием дела.

Что касается театральных рецензий Ковалевской, то они носят своеобразный характер. Прежде всего в них содержится смелая критика пьес, как иностранных, так и русских, в том числе и последних комедий А. Н. Островского. Об игре актёров говорится очень мало — иногда в сжатых выражениях хвалится превосходная игра (Стрепетовой, Савиной) или кратко отмечается плохая игра актёра. Однако просмотр пьес всегда даёт Ковалевской материал для выступлений по общим вопросам, в защиту демократических принципов, об особенностях русской жизни.

Интересны рассуждения Софьи Васильевны о русском характере, об общем стиле игры русских актёров по сравнению с иностранными (например, отмечается задушевность игры русских, но недостаток «пластичности», когда они исполняют французские пьесы).

Чисто беллетристических произведений в русский период своей жизни Ковалевская не опубликовала. Есть сведения, что в 1877 году ею была написана повесть из жизни немецких учёных под названием «Приват-доцент», но никаких следов её до сих пор не найдено. Приходится сожалеть об этом, так как, повесть должна быть чрезвычайно интересной согласно характеристике самой Ковалевской, данной ею в письме к Анне-Шарлотте Леффлер (!888). Она пишет, что хочет заняться опять своим «Приват-доцентом» и добавляет:

«Я думаю, что если совершенно переработаю его, то могу сделать нечто замечательное. Я в самом деле немного горжусь, что в такие молодые годы я так хорошо понимала некоторые стороны человеческой жизни. Когда я анализирую чувства Э. по отношению к Г., мне кажется, что я действительно довольно хорошо описала отношения между моим приват-доцентом и его профессором. И каким великолепным случаем это может быть для проповеди социализма! Или же во всяком случае для. того, чтобы развивать тезис, что демократическое, но не социалистическое государство представляет величайший ужас, какой только может иметь место».

П.Я.Полубояринова-Кочина. «Софья Ковалевская. Её жизнь и деятельность».

Далее: Возвращение к математике. Семейная трагедия

Главная   |  Биографии учёных  |  Ковалевская Софья Васильевна  |  Несбывшиеся надежды. Публицистика